Пузырев, Файбушевич

«Веселые Ребята»: Алексей Пузырев - тайная пружина успеха легендарного ансамбля

«Веселым Ребятам» в этом году исполнилось 35 лет, поэтому мы продолжаем общаться с музыкантами, составившими славу этому легендарному ансамблю. Сегодня мы отправимся в гости к Алексею Пузыреву, певцу и аранжировщику, создавшему тот оригинальный саунд, который сегодня характеризует звук советской эстрады 70-х.
- «Веселые Ребята» - это работа, - Алексей Пузырев сразу же огорошил меня резким заявлением. - Причем работа на износ. Да, там было очень много светлых моментов: успех, бешеная популярность, очень высокий профессиональный статус, - и тем не менее я воспринимал «Веселых Ребят» как казарму. Несмотря на то что часть детства я прожил в интернате, воспитан я все же был по-другому. Я никогда не знал, что такое казарма. Так получилось, что у нас в первом классе детской музыкальной школы было шесть человек, и с каждым занимались индивидуально. Потом я учился в консерватории, готовился стать дирижером симфонического оркестра. Со мной вместе учился Глеб Май, который потом тоже работал в «Веселых Ребятах». Еще там был такой человек, который очень хорошо играл на гитаре... Звали его Юра, а фамилия его - Башмет. Я жил в 537 номере общежития, а он - в 536-м... Еще там учился киприот Николас Эконому, друг Родиона Щедрина. Он привозил нам новые пластинки, и пиво баночное я первый раз в жизни попробовал у него в номере... В консерватории мы все время общались вместе - я, Глеб Май, Николас, Башмет. И Вячеслав Антонов (который сейчас Добрынин), к нам заходил. Он, правда, чаще наведывался к югославам, просил что-нибудь привезти «оттуда»...
...Могу рассказать маленькую историю о том, с чего начались «Веселые Ребята». Интересно?
- Еще бы!
- Стало быть, история такая: сначала Слободкин набрал типично москонцертовский состав, позвав туда, например, своего двоюродного брата, который пел русские народные песни... А в это время Слава Антонов, Леня Бергер (он тогда учился на первом курсе Гнесинского ), Валя Витебский и еще один гитарист собрали группу «Орфей». На барабанах у них тогда стучал Боря Багрычев
- совсем мальчишка: ему было 15 или 16 лет. Я помню, как здорово они «Barbara Ann» пели. Но самая клевая песня у них была «Good Vibrations» «Beach Boys». Пели они очень хорошо, и это естественно, так как все ребята из хорового училища хорошо поют. Слободкин где-то услышал «Орфей» и сказал: «Хочу!» Он соблазнил их огромными по тем временам «бабками» - 22.50 за концерт. А в целом это тянуло на две профессорские зарплаты в месяц. А ведь и Бергер, и Антонов, и Витебский были тогда просто студентами. И естественно, они приняли предложение Слободкина, тем более что кроме денег там был еще один плюс: работа на сцене. Вот они-то и придали ансамблю нужное направление. «Орфеевский» состав записал первую пластинку «Веселых Ребят» с песнями «Алешкина любовь» и «От меня до тебя шагать...». Популярность «Веселых Ребят» началась именно с того, что всем понравилась песня «Алешкина любовь» - я это могу сказать однозначно. Запев минорный, припев мажорный - вот что стрельнуло. И стихи, естественно, о любви. Это было сделано в манере одной песни, которая вышла у нас чуть раньше на пластинке - «Girl». С тех пор в СССР именно так писали песни: минор - запев, мажор - припев. И обязательно под гитару. Успех был обеспечен!
- А как ты сам попал в «Веселые Ребята»?
- О! Это целая история! Когда я учился в «консе», мы с Антоновым сделали группу, репетировали в 12-м таксомоторном парке. Мы исполняли песни «The Beatles», «Creedence Clearwater Revival» и многое другое. Однажды мой брат привел к нам на репетицию Юрия Маликова, который как раз собирал первый состав «Самоцветов». Он нас послушал, ему понравилось, и он пригласил нас в ансамбль. Так родился первый состав «Самоцветов», в котором Слава Добрынин пел и играл на гитаре, мой брат Гена - на клавишах, я - тоже пел и играл на гитаре, сам Маликов играл на бас-гитаре, а за барабанами работал Коля Раппопорт. И поехали мы на гастроли по Донецкой области. Мы сопровождали в этой поездке Олега Анофриева. В первом отделении он показывал какой-то фильм со своим участием, а во втором - мы пели. А потом мой брат ушел, поскольку клавиши Маликову оказались не нужны. А вскоре я получил приглашение в «Веселые Ребята». Шел 1971 год...
В «Веселые Ребята» меня привел Женя Казанцев, с которым мы учились в хоровом училище. Слободкину нужен был высокий голос, и у меня как раз был высокий голос! Казанцев нашел меня: «Хочешь в «Веселые Ребята»?» Маликов, когда узнал об этом приглашении, долго кричал: «Они же из тебя там все соки выжмут!» Но я думаю: «А почему нет? Дай, пока учусь на последнем курсе, деньжат подзаработаю! Все равно я там работать не буду...» Они ж «бабки» зарабатывали очень большие! Не то, что мы с Маликовым!
- И как выяснилось, ничего не бывает более вечного, чем временное!
- Я спел две песни, чтобы показать, как высоко я умею петь, - и меня взяли. И тут же я поехал в первую в моей жизни зарубежную поездку, в Чехословакию. Вот это было приключение! Все музыканты ехали на поезде, а я один летел самолетом. Ну, до Праги я долетел. Я думал, что меня кто-то встретит, но никто не встретил, а надо было еще ехать куда-то в Братиславу. Но я же первый раз в жизни за границей! Что делать? Ко мне еще какой-то пидор стал приставать, пивка принес. Пива я выпил, а потом достал из широких штанин советский паспорт и показал ему: я - советский гражданин. Его как ветром сдуло! Я узнал, что из аэропорта в Братиславу идет автобус, и, значит, надо ехать туда и искать там, где выступает ансамбль из Советского Союза. Бросился к автобусу, но не успел. Пошел искать такси. Ходил-ходил - не везут. А уж ночь близится! Пошел к частникам: «I’m musician from Soviet Union...» И тут меня окликают: «Пузырев?» - «Да!» - «Да я тут тебя повсюду разыскиваю!!!» Меня сажают в машину - и вперед. Оказалось, что от Братиславы надо было 400 километров в сторону ехать! Я потом много раз был за границей, но вот эта первая поездка с тем составом - с Бергером, с Витебским - самая запомнившаяся, хотя сам концерт прошел так себе. Я там пел только одну песню - «Почтальон». Поездка длилась сорок дней. Это был такой кайф!
Мы там даже записали пластинку. Правда, всего несколько песен: Бергер спел «Для меня нет тебя прекрасней», а мы вчетвером - я, Петерсон, Фазылов и Витебский - исполнили песню Дьячкова «Записка». Я помню, что мы записывались в какой-то кирхе, внизу была студия, а наверху сидели звукооператоры. Они очень ехидничали насчет русских музыкантов, но, как только Бергер запел, сразу примолкли...
А потом мы вернулись в СССР и тут же отправились в поездку во Владимир. А мы как работали? Поездка обычно длилась две недели, и каждый день - по три концерта, а иногда и по четыре.
Надо еще сказать, что Бергер после тех гастролей в Чехословакию ушел из ансамбля и вскоре эмигрировал в Австралию. И мне было очень жалко, что он ушел.
- Да, останься он, был бы сейчас фигурой Номер Один на нашей сцене.
- Певец он уникальный, даже Слободкин говорил, что лучше певца он не знает. А потом появился Лерман. Бергер и Лерман - вообще для меня два самых светлых пятна в той жизни.
Забавно, но когда Лерман пришел в ансамбль, он принялся всех учить английскому языку, таблички со словами понаписал и музыкантам раздал: «собака - Dog», «бегать - run», - и Полонский с Казанцевым постоянно друг дружку гоняли: «Как по-английски «собака»?» - «Dog» - «А как переводится слово «run»? - «Бегать»...
А потом Лерман уехал в Штаты, где вместе с Юрием Валовым, гитаристом «Голубых Гитар», сделал группу «Sasha & Yura».
- Была ли возможность в то время из Москвы следить за тем, что они там делали?
- Нет. Правда, по «Голосу Америки» была одна передача «Sasha & Yura». И лишь недавно мы с моей женой Мариной приезжали к нему в Америку, были у него дома. Саша пел свои новые песни, которые мне очень понравились. Кстати, в «Веселые Ребята» все друг друга приводили. Такого, чтобы Слободкин кого-то набирал, не было. Я, например, привел туда Володю Сахарова. Мы работали довольно долго: я, Сахаров и Лерман - вот основное трехголосие. И когда мы спели втроем, Слободкину это очень понравилось. И мы стали делать новую программу, рассчитанную именно на трехголосие. Так, на три голоса, мы записали пластинку «Любовь - огромная страна», на которой в основном мы поем втроем: я, Лерман и Алешин. Иногда Барыкин участвовал. Иногда - Сахаров. Никаких наложений там не было. Мы втроем становились к микрофону и пели. Слободкину хотелось трехголосия - и в этом он был прав.
- Но, видимо, такое «битловское» трехголосие возникло в твоих аранжировках не случайно? Я слышал, что в конце 60-х годов, еще учась в консерватории, вы с братом организовали некий клуб любителей «Битлз». Что это такое было?
- Была такая девушка Нонна Годова, которая работала переводчицей в Интуристе. Мы встречались, слушали пластинки, которые появлялись у Нонны. Первой пластинкой, которую я услышал, была та, на которой «битлы» поют «Revolution». Этот клуб - всего лишь 5-6 человек: я, мой брат, Нонна... При этом мы заказали значки, на которых было написано: «Moscow official Beatles fan club-band» - это я придумал. А потом мой брат на Нонне женился...
- Вы делали аранжировки в «Веселых Ребятах» на пару с братом?
- Нет, он работал в «Веселых Ребятах» около полугода и сделал всего лишь две песни: «Любовь - огромная страна» и «Качели».
- А кто пел такую знаменитую песню, как «Люди встречаются»?
- Фазылов, конечно.
- Почему «конечно»?
- Потому что все лирические песни в «Веселых Ребятах» тогда пел Володя Фазылов: «Опять мне снится сон», «Первая любовь»... Он был настоящий герой-любовник! Сейчас он живет в Ташкенте, работает зам.министра культуры Узбекистана. А теперь у меня встречный вопрос: чем «Веселые Ребята» так привлекают внимание прогрессивной журналистики?
- Я думаю, что люди ностальгируют по той жизни, которой они жили в 70-х. Сейчас ведь непонятно, зачем жить, как жить, а тогда все-таки была стабильность...
- Да ведь хреновая была стабильность! Пока я учился в консерватории, в нашем общежитии, что на Малой Грузинской, шла непрерывная тусовка, а потом, когда я, правда, уже закончил «консу», там поставили «гадюшник» - так мы будку вахтера называли
- и все прекратилось. Может, это было связано с тем, что там жило много иностранцев? В общем, начался прессинг. Хотя, может быть, как раз из-за того, что повсюду был сильный прессинг, «Веселые Ребята» и воспринимались, как глоток свежего воздуха? Я не знаю, как это объяснить. Могу лишь сказать, что наши песни были не такие противные, как все то, что пелось вокруг. Но все разговоры о том, что Слободкин не хотел петь песни про БАМ и про комсомол, это - полная ерунда. Еще как хотел - ведь этого требовало руководство! Просто мы, музыканты, бойкотировали эти песни, ведь он набрал людей, которые любили «The Beatles», слушали «Led Zeppelin» и «Jethro Tull». И хотя Слободкин был, конечно, жестким человеком, но он так и не смог засунуть такие песни в репертуар ансамбля, потому что в конце концов мы вышли у него из-под контроля. А потом он и сам попал под наше влияние, стал слушать какую-то интересную музыку и однажды, когда я приехал к нему, удивил меня тем, что поставил записи ансамбля «Gentle Giant» - это очень сложная и клевая музыка. А позже, когда он преподавал в ГИТИСе, то даже читал лекции про «Rolling Stones»!
Да, в «Веселых Ребятах» было что-то внутри, там работали достаточно интересные люди, вот только результата от этого нет. Покажите результат! Вот художник написал картину, а музыкант должен представить результат в виде нот или записей, а этого ничего нет. Да, «Веселые Ребята» постоянно что-то записывали, но мы эти песни, которые потом становились хитами, сначала писали в студии, и только потом играли их на концертах. Уже в ходе гастролей нарабатывались какие-то «фишки», но что-то менять было уже поздно - песни уже вышли на пластинках... В этом была ошибка Слободкина.
- Кстати, вопрос вопросов: сейчас вышли многотомные переиздания «Песняров», «Самоцветов», «Синей Птицы», а почему на компактах не выходят переиздания «Веселых Ребят»?
- Слободкин намеревался это сделать, но сначала он хотел подправить там кое-что, да только это очень сложно, потому что, во-первых, тогда все без метронома игралось, поэтому сейчас барабаны подставить уже невозможно, а во-вторых, там уже и пленка посыпалась. Легче отреставрировать речи Ленина! Однако выпустить альбом было бы хорошо...